Илью этот довод не убедил, но спорить дальше он не стал. Пошел распрягать лошадей. Вообще-то, как самый младший, эту работу должен был выполнять Подосён, но его лошади побаивались, и, хотя и возили, но ухаживать за собой не позволяли. А Леший немедленно расселся на лавке за столом и принялся доставать из сумы походный паек.
Вошла женщина, судя по всему, жена хозяина. Она смотрелась значительно моложе своего мужа и немедленно стрельнула в новгородца многообещающим взглядом. Ратибор, полгода даже не видевший женщин, приосанился, стал фыркать и рыть копытами землю, словно жеребец.
— Гой еси, гостюшка, — повела бедрами молодуха.
— Здоровья тебе, хозяюшка, — хрипло от волнения ответил Ратибор, потом прокашлялся и продолжил:
— Уж прости за вторжение, но не могли иначе. Спешим мы.
— Гость на порог — счастье в дом. Как можно? — возмутилась хозяйка. — Да, а откель будешь?
— Из Киева, — небрежно ответил Ратибор. — Много я там повидал, а вот такой красы не видывал, — здесь он лукавил, хозяйка никакой особенной красой не блистала. Да какой женщине неприятно слышать похвалы своей внешности! Вот и эта — не исключение, сразу зарумянилась, сделала несколько многозначительных движений бровями и вышла. Сразу вслед за этим в комнату ввалился хозяин и бдительным оком проследил, чтобы гости ели только свое и ничего не стянули.
Незваных гостей уложили на сеновале. Но Ратибор туда не явился и вообще провел ночь неизвестно где. Наутро, когда маленький отряд снова двинулся в путь, Леший выглядел помятым и невыспавшимся, но довольным. На расспросы он не отвечал, но друзья сами обо всем догадались и еще долго шутили на эту тему.
Спустя версты две клубок свернул с дороги и повел всадников куда-то вглубь леса. Лес постепенно становился все ниже и реже, а земля под ногами все мокрее и мокрее, пока, наконец, отряд не вышел к берегу большого болота.
Некогда здесь, наверное, были красивые озера. Теперь же их затянуло тиной и водяной травой так, что и поверхности воды не было видно. Кое-где образовались большие кочки, на которых росла осока, а иногда даже кусты. Неопытный путник решил бы, что перед ним простой лес с обычными полянами. Шагнул бы и пропал без следа.
Клубочек подкатился к берегу болота, покрутился немного и вдруг резво, словно и не шерстяной, запрыгал по кочкам. Удалившись чуть-чуть от берега, он остановился и замер, явно дожидаясь, пока путешественники последуют за ним.
— Что же это? — пробормотал Ратибор. — Старшая Яга посередине болота, что ли, живет? По всему видать, так. Что, други, полезем в топь непролазную?
Муромец фыркнул.
— Печенегов не боялись, перед Ягой не струсили — неужто теперь трясины убоимся? Вот только с лошадьми непонятно, что делать. Они по болоту не ходоки.
Ратибор согласно кивнул, спешился, привязал лошадь к ближайшему дереву и забормотал заговор, призванный оберечь скотину от хищника, что двуногого, что четвероногого. То же самое пришлось проделать и с остальными лошадьми. Муромец в действенность этого заговора не очень-то поверил, но на его возражения Ратибор только отмахивался:
— Всегда работало, и теперь должно. К тому же мы ненадолго. Сейчас уже и вернемся.
Подосён, окончательно почувствовавший себя дома, тем временем вырезал три крепкие палки. Вооружившись ими, путешественники пошлепали через болото.
Муромец к таким переходам был непривычен. К тому же из-за непослушных ног он только с большим трудом мог удержаться на кочках. И, разумеется, добром это не кончилось. В очередной раз споткнувшись, Муромец сорвался с ненадежной опоры и попытался опереться на палку. Раздался хруст и Илья Муромец рухнул в топь.
Хорошо еще, что Ратибор предусмотрительно велел Илье идти в середине. Вдвоем с Подосеном они вовремя подхватили его под руки и принялись ставить в устойчивое положение. Муромец ругался на русском и, кажется, хазарском языках, пытался как-то помочь друзьям, но только чуть было не утопил и их тоже.
Когда, наконец, богатырь был благополучно спасен, а спасители подобрали свои палки и принялись выкарабкиваться из густой зеленоватой грязи сами, Ратибор вдруг заметил неподалеку нечто необычное.
Шагах в десяти от них сидела здоровенная — с хорошую собаку — лягушка с длинной зеленой бородой. В одной лапе она держала пучок осоки, в другой — крепко сжимала старую, тоже зеленую (от сырости) медную корону. По всей видимости, незадолго до этого лягушка пыталась стереть с короны зелень. Сейчас же небывалая тварь оторвалась от своего занятия и во все глаза смотрела на людей, пытающихся пересечь болото.
— Эй, ты кто? — негромко сказал Ратибор.
Странная лягушка торопливо нахлобучила свою корону. На лягушачьей голове княжеский головной убор смотрелся неуместно.
— Квак это кто! — возмутилась лягушка. — Я здешний ква… водяник.
— Водяник? — переспросил Леший. — Какой же ты водяник, коли свое озеро так загадил? Болотник ты.
— А ты не ругайся! — лягушка пожелтела от ярости, а корона на ее голове угрожающе закачалась, норовя соскочить. — Ты сам-то кто такой, чтобы меня учить? Вот возьму и утоплю вас всех.
Судя по выражению морды водяника, он и в самом деле чувствовал себя виноватым в теперешнем состоянии озера, но ни за что не хотел в этом признаться.
— Ты лучше не ори, — не испугавшись угрозы, спокойно сказал Ратибор, — а скажи-ка нам: не в этом ли направлении Баба-Яга живет?
— В этом, — водяник махнул лапой как раз туда, куда друзья и шли.
Ратибр посмотрел себе под ноги и обнаружил, что пока он разговаривал с лентяем-водяным, топь засосала его ноги чуть не до колена. Торопливо высвободившись, он зашагал дальше. Илья и Подосён последовали за ним. Удалившись на почтительное расстояние, Муромец повернулся к водянику, возобновившему чистку короны, и крикнул:
— А все-таки ни один добрый хозяин в таком непорядке дом не содержит!
Водяник злобно квакнул в ответ.
Болото тянулось бесконечно. Камыши, кочки, осока, проблески открытой воды — елани, словом, все, как и положено обычному болоту. Кругом, несмотря на жаркое лето, стелился густой туман, которому вроде бы никак нельзя было здесь быть, но он был, застилая все дальше пяти шагов плотной белой пеленой. Да и холоднее над болотом было, пожалуй.
Клубочек, который Ратибор предусмотрительно спрятал за пазуху, пока не подавал никаких признаков жизни, так что о направлении друзья могли судить только по указаниям недавнего собеседника.
И, как оказалось, пришли верно. Прямо посередине болота находился маленький островок, а на нем стояла точно такая же избушка, как и та, в которой они не так давно гостили. Маленький домик крутился на огромной ноге. Единственное отличие состояло в том, что нога эта выше колена была отчетливо бараньей, хотя и заканчивалась все той же птичьей лапой. Зрелище было потрясающее, но вряд ли богатыри могли в должной степени оценить его. После перехода через болото они вообще способны были только на одно — упасть на относительно сухое место и отдышаться. Так они и сделали. Илья привалился к единственному на островке чахлому деревцу, Подосён рухнул там, где вышел на сухое и, кажется, сразу же уснул, а Леший просто присел, все еще держась за палку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
